TEMP:01●22●02-01●22●03 — различия между версиями

Текущая версия на 10:30, 27 июня 2015

29.5. «И принеси его там во всесожжение» (01:22:02)

(2)…и пойди в землю Мория, и принеси его там во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе.

И пойди: здесь употреблено выражение Лех Леха, явно ассоциирующееся с Лех Леха в самом начале пути Авраама (12:1). Это должно означать, что речь идет о продолжении прежнего движения, - однако трудно понять, каким образом сказанные при первоначальном Лех Леха слова «и сделаю тебя народом» (12:2) могут быть согласованы с нынешним приказом Бога о принесении Ицхака в жертву. Эти вещи кажутся несовместимыми, и противоречие между ними задает тон всей этой истории.

На одной из гор: В обоих стихах Лех Леха есть неопределенность: в начальном Лех Леха сказано: «…в землю, которую покажу тебе» (12:1), а здесь: «на одной из гор, о которой скажу тебе», т.е. в обоих случаях место назначения не указывается напрямую. Эта неопределенность сущностно связана с переломными моментами жизни Авраама, о которых говорится в обоих этих стихах: неопределенность есть часть задачи, которую задает нам Бог, и она является необходимым условием продвижения.

Бог сказал Аврааму: «Возьми сына своего, единственного своего, которого ты любишь, Ицхака», – т.е. его статус как единственного настоящего наследника вроде бы полностью определен. Да и ранее, с самого начала прихода в Страну, Бог многократно указывал Аврааму, что никто, кроме Ицхака, не может быть его продолжением – ни Лот, ни Ишмаэль, ни Элиэзер, ни вавилонские или египетские ученики. И когда Авраам уже согласился с этим, вся ситуация переворачивается. Бог вдруг приказывает принести Ицхака в жертву – и Авраам снова оказывается в полной растерянности. Но это и необходимо, потому что смятение чувств и неясность ситуации дают нужный толчок для дальнейшего продвижения.

В землю Мория: Она называется «Мория» с самого начала, но только к концу истории Акеды мы увидим, в чем смысл этого названия (и лишь в дальнейшем узнаем, что это одно из названий Иерусалима).

Смысл многих географических названий в Торе выясняется только постфактум. Например, мы видели, что когда к Аврааму, живущему в Беэр-Шеве, приходит Авимелех, то только после заключения договора выясняется смысл названия Беэр-Шева как «колодец семи» и «колодец клятвы». Аналогично этому, город Бейт-Эль назывался так уже во времена Авраама (12:8), но только после истории с Яаковом (28:18), мы узнаем, почему это место называется «дом Бога». Такой процесс переосмысления названий показывает, что в этом месте изначально был заложен высокий потенциал, - но лишь теперь, через действия Праотцев, этот потенциал смог реализоваться.

Принеси его там во всесожжение: Выражение ве-hеелеhу ле-ола, «принести во всесожжение» – тоже неоднозначно. Буквально оно означает «вознеси его там в вознесение». Это вознесение, в конце концов, и реализовалось, - но не в смысле жертвоприношения или всесожжения, но в виде поднятия на гору и личностного продвижения. Истинное значение слов Бога выяснилось только постфактум, лишь после того, как Авраам начал действовать, исходя из первоначального (и правильного на тот момент!) понимания этих слов как повеления принести Ицхака во всесожжение. Изначально понять слова Бога иначе было невозможно, так как их смысл изменился в процессе действия.

Важно отметить, что не только в те далекие времена (а Авраам жил примерно в 20 в. до н.э.), но и много столетий спустя, среди народов мира принесение собственных детей в жертву вовсе не было таким уж редким событием. Среди древнего населения Ханаана и Финикии подобная практика была достаточно распространена.

Однако Тора категорически запрещает любые человеческие жертвы. И это тоже является одним из итогов истории Акедат Ицхак: даже если «идеально», с Божественной точки зрения, человек и должен был бы быть принесенным в жертву – в реальности это категорически недопустимо. Человек не должен стать агнцем, он должен быть заменен на агнца.

29.6. Трое потенциальных наследников

(3) И встал Авраам рано утром, оседлал своего осла и взял с собою двух отроков своих и Ицхака, сына своего, и наколол дров для всесожжения, и встал, и пошел на место, о котором сказал ему Бог.

Рано утром: Это время хеседа, когда Бог готов оказать дополнительную милость только что пробудившемуся миру. Авраам надеется на Божественный хесед – и отправляется в путь, чтобы выяснить, кто же будет его наследником.

И взял с собою двух отроков своих и Ицхака: Поскольку Тора специально указывает, что Авраам берет с собой двух отроков - они не могут рассматриваться только как слуги, но это указание на нечто более существенное. Мидраш утверждает, что это были Ишмаэль и Элиэзер - поскольку ситуация вновь стала неопределенной и открытой для выбора того, кто станет наследником Авраама. Отметим, что понятие «отрок» означает также «подчиненного» и не обязательно связано с возрастом, и поэтому может быть отнесено к Элиэзеру и к Ишмаэлю.

Таким образом, вместе с Авраамом идут по дороге три человека – Ицхак, Ишмаэль и Элиэзер. Все они носители монотеизма, «сыны Завета» с заповедью обрезания, ученики Авраама и его потенциальные наследники. Предстоит принесение Ицхака в жертву, и что будет после этого – непонятно, возможен любой вариант.

Будет ли наследником Авраама его сын Ицхак, при котором реализация учения идет через народ, или ученик Элиэзер, олицетворяющий «учение без национальной составляющей», или же Ишмаэль – когда национальная компонента есть, но она осуществляется в интеграции с Египтом? Все они идут к горе Мория, чтобы прояснить это.