(17) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Это приношение Нахшона, сына Амминадава.

(18) Во второй день принес Нетанель, сын Цуара, князь Иссахара.

(19) Принес он пожертвование свое: одно блюдо серебряное в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(20) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(21) Один быка молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(22) Один козел в жертву очищения за грех.

(23) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Это приношение Нетанеля, сына Цуара.

(24) В третий день князь сынов Звулуна, Элиав сын Хейлона.

(25) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(26) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(27) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение.

(28) Один козел в жертву очищения за грех.

(29) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Это приношение Элиава, сына Хейлона.

(30) В четвертый день князь сынов Реувена, Элицур сын Шедейура.

(31) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(32) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(33) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(34) Один козел в жертву очищения за грех.

(35) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Это приношение Элицура, сына Шедейура.

(36) В пятый день князь сынов Шимона, Шлумиэль сын Цуришаддая.

(37) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(38) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(39) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(40) Один козел в жертву очищения за грех.

(41) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Это приношение Шлумиэля, сына Цуришаддая.

(42) В шестой день князь сынов Гада, Эльясаф, сын Деуэля.

(43) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(44) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(45) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(46) Один козел в жертву очищения за грех.

(47) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Вот приношение Эльясафа, сына Деуэля.

(48) В седьмой день князь сынов Эфраима, Элишама сын Аммиhуда.

(49) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(50) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(51) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(52) Один козел в жертву очищения за грех.

(53) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Вот приношение Элишамы, сына Аммиhуда.

(54) В восьмой день князь сынов Менаше, Гамлиэль, сын Педацура.

(55) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(56) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(57) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(58) Один козел в жертву очищения за грех.

(59) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Вот приношение Гамлиэля, сына Педацура.

(60) В девятый день князь сынов Биньямина, Авидан, сын Гидони.

(61) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(62) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(63) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(64) Один козел в жертву очищения за грех.

(65) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Вот приношение Авидана, сына Гидони.

(66) В десятый день князь сынов Дана, Ахиэзер сын Аммишаддая.

(67) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(68) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(69) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(70) Один козел в жертву очищения за грех.

(71) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Вот приношение Ахиэзера, сына Аммишаддая.

(72) В одиннадцатый день князь сынов Ашера, Пагиэль сын Охрана.

(73) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в приношение хлебное;

(74) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(75) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(76) Один козел в жертву очищения за грех.

(77) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Вот приношение Пагиэля, сына Охрана.

(78) В двенадцатый день князь сынов Нафтали, Ахира сын Эйнана.

(79) Приношение его: одно серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом, кропильница одна серебряная в семьдесят шекелей, по шекелю священному, оба наполненные тонкой пшеничной мукой, смешанной с елеем, в хлебное приношение;

(80) Одна ложка в десять золотых шекелей, полная воскурениями;

(81) Один бык молодой, один овен, один агнец годовалый во всесожжение;

(82) Один козел в жертву очищения за грех.

(83) И в жертву мирную: два быка, пять овнов, пять козлов, пять агнцев годовалых. Вот приношение Ахира, сына Эйнана.

(84) Таково посвящение жертвенника в день помазания его, от князей Израиля: серебряных блюд двенадцать, серебряных кропильниц двенадцать, золотых ложек двенадцать.

(85) По сто тридцати шекелей серебряных в каждом блюде и по семидесяти в каждой кропильнице – всего серебра в этих сосудах две тысячи четыреста, по шекелю священному.

(86) Золотых ложек двенадцать, полных воскурениями, каждая ложка по десяти шекелей священных; всего золота в ложках сто двадцать шекелей.

(87) Всего скота во всесожжение: двенадцать быков, двенадцать овнов, двенадцать агнцев годовалых и при них хлебное приношение, и двенадцать козлов в жертву очищения за грех.

(88) А всего скота в жертву мирную: двадцать четыре быка, шестьдесят овнов, шестьдесят козлов, шестьдесят агнцев годовалых. Вот посвящения жертвенника после помазания его.

И князья пожертвовали для посвящения жертвенника: Увидев, что их приношение быков и телег принято, князья проявляют новую инициативу и делают приношения в честь освящения жертвенника.

Один князь в день пусть приносят свои пожертвования: Святилище является общим для всего народа, но у каждого колена должен быть свой особый, присущий именно этому колену, тип связи с ним. Чтобы у каждого колена была возможность наладить такую связь - каждому из них выделен свой отдельный день для приношений.

Один князь в день, один князь в день: Бог установил очередность приношений, но сама инициатива принадлежит князям колен. Приношение даров от князя каждого колена в Храм и левитам завершает процесс подключения этого колена к общей системе, к пребыванию Шехины в еврейском народе.

Двенадцать дней приношений заняли почти всю первую половину месяца Нисан, после чего было дано указание еще раз (после Исхода) праздновать Песах.

И был принесший в первый день приношение свое Нахшон, сын Амминадава, от колена Йеhуды... Во второй день принес Нетанель, сын Цуара, князь Иссахара: Нэтанэль и другие главы колен называются «Князь такого-то колена», а Нахшон Бен Аминадав не обозначен здесь таким титулом. Отсутствие такого специфического титула указывает на доминирование у него (и вообще у колена Йеhуды) общенациональных ценностей, которые для них важнее желания продвинуть собственное колено. Именно поэтому в конце концов именно Йеhуда получает царство над всем народом.

Порядок приношений фиксирует новую систему иерархии, когда очередность колен определяется не порядком рождения, а порядком их расположения вокруг Скинии и передвижения по Пустыне.

В 1-й день от колена Йеhуды... во 2-й Иссахара, ... в 3-й Звулуна: Это три колена стана Йеhуды, стоящего на востоке и выходящего первым.

В 4-й Реувена, ... в 5-й Шимона, .... в 6-й Гада: Это три колена стана Реувена, стоящего на юге и выходящего вторым.

В 7-й Эфраима, ... в 8-й Менаше, ... в 9-й Биньямина: Это стан сыновей Рахели, стоящий на западе и выходящий третьим.

В 10-й день Дана, ... 11-й Ашера, 12-й Нафтали: Это стан сыновей наложниц, стоящий на севере и замыкающий при движении по Пустыне.

И его пожертвование: одно серебряное блюдо...: Тора рассказывает об этих жертвоприношениях одними и теми же словами, повторяя одинаковые выражения двенадцать раз, вместо того чтобы сказать: «во второй день Натанэль принес такую же жертву». Хотя князья и договорились об идентичных приношениях (чтобы не возникало зависти между коленами), каждый приносил с индивидуальным настроем, - и эти приношения символизируют совершенно разные аспекты и события в истории народа, специфические для каждого колена. Т.е. эти жертвы одинаковы только внешне, поэтому Тора не может сказать, что другой принес то же самое.

Соглашение князей об одинаковых приношениях и об их последовательности показывает как признание ими фундаментального равенства между собой, так и их согласие на новую иерархию и порядок.

Таково посвящение жертвенника в день помазания его, от князей Израиля: серебряных блюд двенадцать, серебряных кропильниц двенадцать, золотых ложек двенадцать: Подведение итога всех приношений и суммарные данные показывают характер приношений как взаимно-дополняющего единства разных. Приношения происходили по отдельности, чтобы подчеркнуть индивидуальность каждого колена, но итоговый подсчет был общий, как демонстрация интеграции.== 6.3. Откровение для Моисея как итог приношений колен (04:07:89) ==

(89) И когда Моше входил в Скинию откровения, чтобы говорить с Ним, - слышал он голос, говоривший ему над покровом, что на Ковчеге свидетельства, между двумя херувимами, и Он говорил ему.

И когда Моше входил в Скинию, слышал он голос, и Он говорил ему: Это итог приношения руководителей колен: только на основании единства народа Моисей может слышать откровение Всевышнего.

Недельный раздел (3) Беhаалотха

Глава 7. Раздел Беhаалотха - общий смысл

7.1. Противопоставление Моисея и Машиаха - анава и хуцпа

Раздел Беhаалотха это ключевой раздел первой части книги Чисел, все дальнейшие события вытекают из происходящего в нем.

На первый взгляд кажется, что этот раздел совершенно разнородный, в нем говорится о вещах, между которыми почти нет связи. Вначале речь идет о Меноре, потом об очищении левитов, затем о праздновании Песаха и дополнительном Песахе, потом о выступлении в путь, о серебряных трубах и движении станов, о жалобах народа, собрании семидесяти старейшин-пророков, об истории с перепелами, и после этого об упреках Мирьям и Аарона по поводу жены Моисея.

Однако это впечатление отсутствия связи между различными историями очень поверхностно. Весь раздел имеет есть глубокое внутреннее единство, и ниже мы приведем принадлежащую р.Куку концепцию, которая объясняет логику его построения.

Отметим, что это объяснение может остаться не совсем понятным до изучения текста Торы - тем не менее мы помещаем его в предисловие к разделу, предполагая, что после прочтения следующих глав читатель сможет вернуться к предисловию и понять то, что осталось неясным.

Рав А.И.Кук объясняет раздел Беhаалотха как описание взаимосвязи Моисея и Машиаха, на основе противопоставления понятий анава, «смирение, кротость, послушание» и хуцпа, «самостоятельность, дерзость, нахальство, наглость».

Приведем отрывок из его текста (Шмона квацим, 8:157), с пояснениями, основанными на комментарии р. У.Шерки:

Моше рабейну, Учитель наш, заключает в себе все души Изралия со стороны Торы,

Моисей связан с каждым евреем в народе Израиля через уровень Торы, который учит, воспринимает данный конкретный человек. Чтобы изучить Тору (и вообще любую область знаний) надо прежде всего слушаться авторитетов, ученику необходимо смирение, т.е. Учитель работает в рамках категории анава.

А Машиах объединяет все души Изралия со стороны их самих.

Машиах связан с каждым евреем в народе Израиля вне контекста Торы, со стороны их собственной личности.

В другом месте р.Кук приводит по этому поводу стих «Машиах Господа – дыхание наших ноздрей» (Плач, 4:20) и объясняет его так: «Машиах это дыхание наших ноздрей, т.е. наша собственная сущность, в нем мы ищем наше собственное «я», нашу собственную сущность мы ищем и найдем» (Шмона квацим, 3:24).

И поскольку душа Машиаха включает в себя корни душ всего Израиля, то никакая дерзость (хуцпа) не может затронуть его святость.

Дерзость, хуцпа – это позиция самостоятельного принятия решений (а не следования авторитетам), и это следствие ощущения что у меня самого есть ценность, самостоятельность. Поскольку Машиах связан именно с «самостоятельностью» душ Израиля - дерзость не может ему помешать.

И в этом он выше, чем раскрытие Торы, которая для ее восприятия нуждается именно в стыде, который есть противоположность дерзости, как написано при даровании Торы: «ибо для того, чтобы испытать вас пришел Бог и чтобы страх Его был пред лицом вашим, дабы вы не грешили» (Исх. 20:20), и истолковали наши мудрецы что (то, что называется здесь «страх» - ) это стыд.

Т.е. мудрецы объяснили, что «Страх Его был пред лицом вашим» - это чувство стыда, трепета перед величием Бога, и без этого чувства преподавать и воспринимать Тору невозможно. И это чувство смирения, анава. Если же в учениках доминируют нахальство и дерзость - преподаватель Торы не сможет их научить.

Машиах же происходит от Моава,

В смысле того что царь Давид был потомком Рут-моавитянки. Моав это сын дочери Лота, которая назвала его Моав, дерзко объявив всем, что родила его от собственного отца (Моав это ме ав, «от отца», см. Быт. 19:37). Т.е. Моав – это символ дерзости, и неслучайно Машиах происходит от него.

И не только не нанесло ущерб его душе, но и придало ему блеск, как сказал об этом Давид «Моав - умывальная чаша моя» (Пс.60:10). И в дни перед приходом Машиаха дерзость усилится – однако это нисколько не сможет уменьшить влияние его святости.

«Умывальная чаша» - это то что «придает блеск». Как разъяснено в Талмуде (Сота 49б), во времена начала мессианского процесса дерзость необыкновенно возрастает. Однако эта дерзость не только не наносит ущерба святости Машиха, - но наоборот, она придает блеск его святости.

Пробуждение святости Машиаха происходит через пророчество Эльдада и Мейдада, которые говорят о войне Гога и Магога, в которой заключены все вопросы света Машиаха и обстоятельства, сопутствующих его приходу.

Т.е. вопрос Машиаха в Торе находится в истории пророчества Эльдада и Мейдада, в разделе Беhаалотха, который мы обсуждаем. Подробнее об этом см. ниже.

В высшем сиянии Адама, первого человека,

В кабале понятие «высшее сияние Адама» означает «ступень Адама до грехопадения».

был свет Моше и свет Машиаха один единым, поскольку в действительности они одна душа. Но из-за падения мира при грехе Адама - разделились они, и отдалился Моше от того, чтобы светить в дерзости,

Из-за греха Адама души Моисея и Машиаха разделились - Моисей получил всю анава, а Машиах всю хуцпа. И поэтому Моисей, который «самый смиренный человек на земле», - не может давать Тору если народ находится в состоянии дерзости.

а поэтому Моше отдалился от жены.

Моисей отдалился совершенно от вещей, связанных с естественной природой, см. в комментарии ниже.

Святость поколения Пустыни возжелала единства сияния первого Адама, и поэтому они хотели, чтобы именно Моше накормил их мясом, т.е. чтобы он чтобы стал светить даже и при наличии дерзости.

Они захотели, чтобы Моисей, в дополнение к анава, овладел бы также уровнем хуцпа. См. подробнее в комментарии ниже.

Моше же сказал: «разве я носил во чреве весь народ этот», т.е «при дерзости не могу я светить».

У Моисея отсутствует естественное, природное единство с народом, он не «носил его во чреве» - и, в отличие от Машиаха, не ощущает единства с их сущностью, но лишь единство через обучение Торе. А потому он не может светить когда их сущность доминирует, т.е. «в дерзости», он не может освещать дерзость.

И поэтому мессианский конец времен остался скрытым, и не разъяснен в Торе.

Моисей не объясняет в Торе мессианский конец времен, потому что продвижение мира в мессианский период связано с понятием дерзости, а «в дерзости» Моисей не может светить. А поскольку Моисей не может осветить мессианский конец времен - то он не может войти в Страну Израиля, связанную именно с мессианским светом.

Аарон же и Мирьям чувствовали это, и запротестовали против этого его отдаления, (пришут, аскетизма), - но все-таки не смогли вернуть Моше, чтобы он осветил дерзость, ибо он остался в своей смиренности (анава), как сказано «муж этот, Моше, был самым смиренным из всех людей, которые на земле».

Качество анава настолько доминирует у Моисея, что он отказывается попытаться функционировать в качестве Машиаха, и попытка Мирьям и Аарона продвинуть его в этом направлении кончается неудачей.

Менора соединяет в себе святость душ Израиля со стороны их самих.

Именно поэтому раздел Беhаалотха, раздел проблем Моисея и Машиаха, начинается с заповеди зажигать Менору.

Она кажется более внешней по сравнению с Ковчегом, скрытым в Святая Святых, но именно она светит всем.

Евреи светят миру прежде всего со стороны сущности их душ, это открытый свет; свет же Ковчега, т.е. Торы, спрятан в Святая Святых, он скрытый свет. Потому Аарон, зажигающий Менору, связан с народом теснее чем со Всевышним, он чувствует евреев в их естественности; и также Мирьям, для которой основой является семейная связь людей - присоединена этим к естественности. А потому они остро чувствуют отдаление Моисея от естественности и хотят исправить положение.

Для соединения света Моше и света Машиаха нужна душа гера (прозелита), основой которого является Итро, отец всех прозелитов,

Итро это архетип прозелита, - только он, «человек из народов мира», может связать свет Моисея, предназначенный первоначально лишь Израилю, со светом Машиаха, который должен светить всему человечеству.

и поэтому Моше просит Итро «не покидай нас, и будешь для нас глазами (эйнаим)»,

Об этой просьбе мы также читаем ниже в этом разделе.

и это слово (эйнаим, глаза) связывает эту просьбу также и с Тамар, - которая, для того чтобы вывести наружу свет Машиаха, «сидела у входа в Эйнаим» (Быт. 38:14).

Тамар соблазнила Иеhуду, чтобы родить от него династию Машиаха<ref>см. «Библейская Динамика», на Бытие.</ref>, и Давид был потомком Переца, сына Тамар от Иеhуды. Моисей указывает на это, когда просит Итро оставаться вместе с еврейским народом чтобы «быть ему глазами», т.е. для продвижения в мире мессианского света.

Но свет Машиаха не может быть без опоры на свет Торы, и поэтому тут же говорится о Ковчеге, содержавшем Тору: «И было, когда отправлялся Ковчег в путь, говорил Моше: восстань, Господь, и рассеются враги Твои, и побегут ненавистники Твои от лица Твоего».

Т.е. путь в Страну Израиля, к раскрытию там мессианского света, идет под руководством Ковчега, символа Учения.

Серебряные же трубы,

О которых также рассказано в данном недельном разделе,

являются искусственно сделанным инструментом звука,

И этим трубы отличаются от шофара, инструмента естественного, сделанного из рога быка.

и они подобны этим душе прозелита,

Не родившегося естественным образом в еврейском народе, а присоединившегося к нему со стороны.

Который соединяет свет Торы

На уровне прихода Торы в мир на Синае, от Бога, из источника трансцендентного. Такая Тора соответствует Моисею, отдалившемуся от естественного.

со светом Машиаха, трубящего в великий шофар Избавления (Исайя 27:13),

В отличие от Моисея, при котором трубят в серебряные трубы, искусственно сделанный инструмент, символизирующий отрыв Моисея от естественности - Машиах трубит в шофар, естественный инструмент. Если Исход из Египта был событием чудесным (т.е. искусственным), то мессианское избавление приходит путем естественным, вовлекая в область святости естественный, будничный мир.

Именно в силу этой естественности Машиаху должна быть свойственна категория хуцпа, категория естественной жизни самостоятельного человека - а не категория анава, категория ученика на учебе в школе.

ведь тогда объединяются свет Моше и свет Машиаха, как сказано (Пс. 98:6) «Голосом труб и шофара вострубите пред Царем Господом», обоими звуками вместе.

Т.е Машиах не может прийти без опоры на Учение Моисея, и это объединяет их.

Подведем итог:

Народ, жаждущий мяса, не является «злодеями». На внутреннем уровне он стремится к большей святости, хочет проявить святость в страстях, в обычной нормальной жизни. Он хочет мяса и естественной еды, - а не манны, еды искусственной. Вся жизнь в Пустыне является подчиненной, несамостоятельной. Манна это еда, которую нельзя запасти на завтра, т.е. народ находится в подчеркнутой ежедневной зависимости от получения еды. О направлении движения заботится Облако, оно же и охраняет. Кормят сытно, но однообразно, не обращая внимания на личные вкусы. Это не нормальные, не естественные условия, они скорее похожие на условия закрытого учебного заведения: никакой личной свободы, подчиняешься учебной программе. Моисей не руководитель народа в своей стране, а Учитель в иешиве, и поэтому святость, которую он им передает – это стерильная святость учебы, а не живая святость самостоятельности. И поэтому когда народ жаждет мяса, то это жажда естественности. Моисей же не умеет справляться с такими ситуациями.

Недостатки Моисея в данном случае являются продолжением его достоинств. Для получения Торы и передачи ее народу необходима огромная анава - но она же и мешает дальнейшему продвижению этого народа.

На каббалистическом уровне проблема описывается так: из-за первородного греха с Деревом Познания, душа Адама разделилась на святость «естественную, природную», и святость «над-природную». Над-природная святость является корнем души Моисея, а природная святость является корнем души Машиаха. Поэтому Моисей реализуется в искусственной системе, а Машиах должен реализоваться в естественной. Т.е. Моисей и Машиах – это как бы две взаимо-дополнительные части души Адама. Первая из них, душа Моисея, может действовать только среди стеснительных и смиренных людей, - а вторая, душа Машиаха, может быть успешной когда люди, наоборот, нахальные и самостоятельные.

Поэтому Моисей может управлять народом (и проявить святость) только в Пустыне, где все неестественно, в системе явных чудес, когда хлеб приходит с неба - т.е. в предыстории. А в Стране Израиля, в ходе собственно естественной истории народа, он управлять не может.

Проявляя хуцпа, «нахальство», поколение Исхода говорит Моисею: «Нам надоела жизнь в школе. Хотим святости в реальной жизни, хотим мяса». Следовало бы дать понять людям, что их требования легитимны и позже будут реализованы – при том что в данный момент они преждевременны. Но Моисею это невыносимо, потому что разрушает учебный процесс. Для него главное качество это смирение, он не воспринимает хуцпа как положительный элемент. Если бы Моисей мог руководить нахальным и самостоятельным народом, то смог бы стать Машиахом и повести народ в Страну Израиля.

Однако Моисей не смог правильно отреагировать, и он постарался подавить «студенческий бунт». Но на самом деле студенческий бунт это необходимая часть жизни, – ведь школа является не идеалом, а лишь подготовкой к жизни. Зазор между школой и реальностью и содержит в себе источник бунта. Моисей же считает школу идеалом: «У вас есть сытная еда, крыша над головой в виде Облака, содержательная учебная программа - так чем же вы недовольны??». Страсть народа к тому, чтобы есть мясо, нужно было направить на завоевание Страны, - но Моисей не смог этого сделать.

При этом в реальности народ еще не был готов к окончанию периода ученичества, их претензии были преждевременны. Поэтому попытка Мирьям и Аарона открыть им всему тому поколению путь в Страну Израиля была обречена на неудачу.

Разделение категорий анава и хуцпа между Моисеем и Машиахом означает, что то поколение, которое выходит из Египта и получает Тору, - оно в принципе не способно войти в Страну Израиля. Потому что получить Тору можно только в категории анава, смирение, и поэтому только Моисей, самый смиренный из людей, мог ее получить. Смирение это основа того, чтобы в точности донести до людей Божественное послание, донести абсолютно адекватно, не примешав к этому никаких своих установок или взглядов. И это мог сделать только Моисей в своем великом качестве анава.

Но хуцпа – это совсем другая вещь, это самостоятельность, интенсивный поиск своего собственного места в пространстве соотношения Бога и мира. Войти в Страну Израиля могут только самостоятельные люди, потому, что сама сущность и направление мессианского процесса неотделима от духовной самостоятельность человека, и именно поэтому в эпоху Машиаха хуцпа возрастает, как говорит нам Талмуде (Сота 39б), это также проявилось в израильской хуцпа начала сионистского движения.

Таким образом, поколение Исхода не может войти в Страну Израиля, это сущностное устройство мира. Однако Всевышний не хотел делать это так, чтобы это казалось народу волюнтаризмом Свыше, и поэтому Он должен был облечь эти события как бы в форму справедливости, - чтобы народ чувствовал, что действительно, ему не дали войти в Страну Израиля за его грехи, это справедливо. И поэтому Всевышний подтолкнул Моисея к тому, чтобы он послал разведчиков, и через это народ проявил свое нежелание войти в Страну Израиля, - и, соответственно, был наказан за это нежелание.

Именно таким путем происходит все управление миром и ходом истории. Глобальные события истории не могут быть по-настоящему объяснены на основе справедливости, награды и наказания, и здесь всегда все несоразмерно. Историей движет цель, направление, стремление Всевышнего привести человека к определенному уровню - но сам человек не мог бы воспринять ход истории, если бы он не был облечен в форму справедливости.

Исходное же разделение в душе Адама на хуцпа и анава, следствием чего является разделение ее на Моисея и Машиаха, - произошло из-за того, что Адам сорвал плод с Дерева Познания, не сумев продержаться в исполнении приказа Всевышнего, т.е. Адам проявил хуцпа, самостоятельность - но он поступил так слишком рано, когда в нем еще не созрело качество анава. Это качество созрело бы в нем, если бы он продержался достаточно времени выполняя приказ, но так не произошло. А чтобы полноценно проявлять хуцпа, самостоятельность, - нужно сначала пройти период обучения. Настоящая правильная хуцпа – это хуцпа после периода анава, а не хуцпа вместо этого периода.

И поскольку Адам не смог так сделать и примешал хуцпа тогда, когда анава еще не созрела в нем самом, - из-за этого произошло падение, в результате чего, для возможности будущего исправления, хуцпа и анава разделились в нем, поскольку сам Адам не смог выстроить их в правильном порядке.