TEMP:01●22●10-01●22●11
29.14. Двойное имя «Авраам! Авраам (01:22:10-01:22:11)
(10) И простер Авраам руку свою, и взял нож, чтобы зарезать сына своего.
(11) Но воззвал к нему ангел Господень с неба и сказал: «Авраам! Авраам!»
И он сказал: «Вот я».
Авраам! Авраам: Это особое обращение означает, что в этот момент Авраам получает новое, двойное имя. У него теперь есть три имени: «Аврам», «Авраhам» и «Авраhам-Авраhам» – и это означает, что он поднялся на новый уровень.
В ТаНаХе всего семь раз встречается удвоение имени. Три раза это делается «механически», соединением предложений, так что последнее слово первого предложения и первое слово второго соединяются, создавая как бы удвоение имени. Так повторяется имя у Ноя («Вот порождение Ноаха. Ноах был человек праведный» – 6:9), у Шема (11:10) и у Тераха (11:27). Это еще только намек на двойное имя, но настоящего двойного имени тут нет. Каббала рассматривает эти три случая «механического удвоения» имен как подготовку к появлению настоящих двойных имен, которые будут у Авраама и далее у Яакова (46:2), Моше (Исх. 3:4) и Шмуэля (I, 3:10). Т.е. Ноах, Шем и Терах – это, в некотором смысле, подготовка к рождению Авраама, Яакова, Моше и Шмуэля.
Удвоение имени есть показатель единства нефеш и нешама. Нефеш – это нижняя, «внешняя» сторона души, то каким человек является сегодня, а нешама – это ее внутренняя суть, то к чему человек стремится и какого уровня может достичь. Т.е. нешама – это будущий уровень, вектор развития. Двойное обращение к человеку говорит о том, что у него нефеш соответствует нешама – т.е. человек решил ту задачу, которая перед ним ставилась и ради которой он был создан. Удвоенное имя, таким образом, символизирует полноценность реализации.
Отметим, что среди Праотцев лишь у Ицхака не встречается двойное имя, и это потому, что у него после истории Акеды нефеш вообще «был отменен» и осталась только нешама. Поэтому Ицхак еще при жизни стал, в определенном смысле, «человеком Грядущего мира» и как бы превзошел уровень двойного имени. А у остальных двойное имя показывает полное поставленной задачи. Не то чтобы они стали после этого идеальными людьми, - но задачу, поставленную перед ними Богом, они реализовали.
При этом у Авраама, Яакова и Шмуэля есть разделение между первым и вторым именем, что подчеркивается разделительным знаком кантилляции (который приблизительно соответствует запятой или восклицательному знаку). А у Моше, наоборот, имена соединены объединительным кантилляционным знаком. Это означает, что Моше как бы «соединил себя со своей же целью», он настолько полно реализовал единство нефеш и нешама, что даже не возникал вопрос об их разделении. А у Авраама, Яакова и Шмуэля единство тоже было достигнуто, но при этом их нефеш и нешама все-таки остались двумя разными компонентами, и между ними сохранилось расстояние.
Вот я: Снова, как и в начале Акеды, Авраам отвечает «Вот я», и это третье hинени в истории Акеды. Для того, чтобы прийти к этому новому уровню общения с Богом, Авраам должен был в середине истории ответить «вот я» на обращение Ицхака. Для продвижения в общении с Богом нужно продвигаться в общении с ближними.
Обращение Бога к человеку по имени означает обращение к самой его сущности, к цели его жизни (мы выше отмечали, что в иврите имя выражает цель). И когда Авраам, в ответ на такое обращение, отвечает Богу: «Вот я» – то этим он как бы исправляет грех Адама. Слова Авраама стали запоздавшим ответом на вопрос Бога «Где ты?», обращенный к Адаму в саду Эденском (3:9). Адам не смог ответить на этот вопрос и спрятался. Прошло более двух тысяч лет, прежде чем Авраам смог ответить на вопрос Бога, заданный человечеству.
В каббале есть важная параллель между Авраамом и Адамом. Они оба расположены на правой линии сфирот: Адам – хохма, а Авраам – хесед, находящийся непосредственно под ней. И оба они начало: Адам – начало человечества, а Авраам – начало еврейского народа. Ввиду этой параллельности, Авраам должен был исправить Адама – в частности, суметь ответить на вопрос Бога и научить этому подходу еврейский народ и далее все человечество.
