34.33-43. Сукот
36. приносите огнепалимые жертвы См. Бемидбар, гл. 29. праздничное собрание это Иврит: ацерет. Букв. "завершающий". Имеется в виду последний день осенних праздников. Рамбам объясняет смысл этого праздника следующим образом: "...наша радость не может быть полной в шатком шалаше, а только - в отстроенном доме".
38. сверх суббот Дополнительных жертв, приносимых в субботу (Бемидбар, 28:9). сверх даров ваших Каждый еврей, приходя на праздник в Иерусалим, приносил добровольные жертвы, чтобы исполнить заповедь "И пусть не предстают пред Богом с пустыми руками" (Дварим, 16:16). сверх всех обетов ваших См. комм. к Ваикра, 7:16.
39. и в восьмой день Заповеди этого дня отличаются от заповедей праздничной недели Сукот.
40. плод дерева великолепного Иврит: при эц hадар. По традиции известно, что это этрог. и отростки дерева густолиственного Ветки мирта. Отростки веток мирта полностью закрыты листьями, которые тянутся вверх и прилегают к стеблю. Иосиф Флавий свидетельствует: "В этот праздник мы берем в руки ветви мирта, и ивы, и молодую пальмовую ветвь и присоединяем к ним этрог". и радуйтесь пред Богом Эта фраза тесно связана с предыдущей. Она является повелением наполнить исполнение заповеди радостью. Во времена Храма отличительной чертой праздника Сукот было веселье. Взяв в руки четыре вида растений, люди, заполнившие дворы Храма, пели псалмы во славу Всевышнего.
42. в шалашах Сукой называется любое сооружение, имеющее не менее трех стен с крышей, сделанной из веток растений, причем крыша должна быть такой, чтобы через нее были видны большие звезды или, по крайней мере, капли сильного дождя могли пробиваться через нее. В противном случае (если крыша совсем не пропускает дождя) постройка не может быть использована для исполнения заповеди. С другой стороны, не допускается полное отсутствие крыши или такое незначительное количество растительности, дающей тень, что освещенного пространства в суке в тот момент, когда солнце стоит в зените, оказывается больше, чем тени. Сука должна напоминать еврею о том, что Всевышний всегда охраняет его, что в пустыне Божественное Присутствие символизировали облака славы, защищавшие от солнца, спасавшие от врагов и прокладывавшие дорогу. "Человек обязан помнить о тех днях, когда он испытывал нужду, даже если в настоящее время он процветает. Если он будет придерживаться этого правила, у него никогда не исчезнет желание постоянно благодарить Всевышнего и вести скромную жизнь. Именно поэтому мы оставляем свои жилища и на неделю переселяемся во временные постройки с непрочной крышей. Это помогает нам помнить о том, что когда-то мы так жили" (Рамбам). В праздник Сукот принято читать книгу Коhелет (Екклесиаст).
44. и объявил Моше Ср. Ваикра, 21:24. Моше не только объявил эти законы народу, но каждый год использовал время праздников для того, чтобы напомнить о соответствующих этому времени заповедях и еще раз разъяснить смысл праздничных дней (Сифра).
36. (עצרת היא) – ЗАВЕРШЕНИЕ ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ. Слово (עצר) безусловно соотносится с (אצר) (собирать, накапливать), (אזר) (опоясывать), (אסר) (связывать), (עשר) (скапливать богатство) и (עזר) (помогать), каждое из которых означает "удерживание вместе" и "сосредоточение"... Мы полагаем поэтому, что не ошибемся, если интерпретируем (עצרת) как день, предназначенный не для сообщения нам новых истин, которые мы должны принять и усвоить, но для того, чтобы еще чуть-чуть удержать нас перед Б-жественным Присутствием (это подразумевается также и в идее (עצירה ממלאכה) – воздержания от "творческих" видов деятельности), чтобы мы смогли зафиксировать в своей памяти уже полученные ощущения, оставить их при себе навеки и не растерять в превратностях повседневной жизни. Эта идея полностью соответствует цели последнего дня праздника. В течение семи дней мы насыщались всеми теми истинами, которые дарует и гарантирует факт Исхода из Египта сознанию еврея. Восьмой день – (עצרת) , сосредоточение всех духовных "сокровищ", которые мы собрали во время праздника в присутствии Б-га, чтобы они могли сохраниться для нас и чтобы мы смогли поистине обогатиться ими, когда вернемся к повседневной жизни, которая вновь начинается в конце восьмого дня. Функция (עצרת) исполняется, если мы еще раз мысленно просмотрим все наши духовные достижения, завоеванные во время праздника, и решим твердо не позволить работе и суматохе жизни отобрать у нас достигнутое. В этом двоякое значение корня (עצר) : "пребывать" с Б-гом и "прочно удерживать" духовные приобретения, достигнутые в Его присутствии. В основе эти значения суть одно. Функция (עצרת) – сохранить для нас все, что мы получили и, таким образом, сохранить нас для Б-га. Итак, если бы словом (עצרת) обозначался седьмой день Суккот, то задача повторения и сохранения относилась бы лишь к истинам, полученным во время праздника Суккот. Но в случае Суккот (עצרת) наступает на восьмой день. Он действует, таким образом, как отдельный праздник, и в этом случае идея "пребывания", "сохранения" и "прочного удержания" перед Б-гом выступает как понятие независимое от Суккот: он должен завершить не только серию праздников седьмого месяца, но и праздников всего еврейского календарного цикла. Тогда цель (שמיני עצרת) будет заключаться в том, чтобы мы собрали все ощущения и намерения, которые принесли нам праздники целого года, и приняли решение "пребывать" перед Б-гом и "сохранить" и "прочно удерживать" наши новые духовные победы, запечатлевая их так глубоко в своих сердцах, что они останутся нашим неотъемлемым достоянием в течение всего года повседневной жизни, к которой мы вернемся, и чтобы, обогатившись таким образом, "пребывать и оставаться с Б-гом" вне зависимости от того, что припас нам грядущий год. Сифри (Бемидбар 29:35) толкует слово (עצרת) как предполагающее задачу "пребывать и оставаться с Б-гом" и связывает эту идею с законом о том, что, в общем плане, к любому совершаемому в Храме жертвоприношению относится требование "остаться на ночь", то есть, никто из принесших жертву в Храме не может покинуть Иерусалим, окрестности Храма, сразу же после этого, как если бы одного только акта жертвоприношения было достаточно, чтобы достичь цели, для которой жертвоприношение предназначено. Всякий, кто вошел в Святилище Б-га с жертвоприношением должен оставаться вблизи Храма по крайней мере до следующего утра, чтобы он мог собрать свои впечатления от пребывания в Святилище, чтобы сохранить их и взять домой (см. комментарий к Дварим 16:7). Но в этом особенном случае действие (עצירה) (удерживание), которое обычно связывается с задержкой на ночь, становится отдельным праздником, (עצרת) , особым праздником "пребывания" (с Б-гом).
40. ВОЗЬМИТЕ СЕБЕ В ПЕРВЫЙ ДЕНЬ. Десятый день тишри с его требованием "изнуряйте ( )ועניתם( ) свои животные души" находит нас (עניים) , бедными, и в самом деле лишенными всего необходимого, признающимися себе перед Б-гом, что мы потеряли право на пищу, необходимую для нашего существования и выживания. Это осознание и наше признание перед Б-гом принесло нам (כפרה) , так сказать, "покрыло" в нашем прошлом все то, что лишало нас нашего права на будущее, и ныне нас призвали к новому бытию, к обновленному выживанию в качестве представителей вечного народа вокруг Б-га. Ныне же семь дней посвящаются осознанию нашего вновь возрожденного права на выживание, антитезы отрезания и разрушения из среды какого-нибудь народа. В первый из этих семи дней тот же самый Б-г, Который на десятый день тишри повелел нам: "Изнуряйте свои животные души", говорит нам: "Возьмите себе..." Этими словами Он сообщает нам, что Он вновь даровал нам право, а на самом деле обязал нас, простереть свои руки и взять красивые произведения Его земли, чтобы обрести, таким образом, в отличие от удела "изнурять животную душу", представленного Йом кипуром, драгоценнейшее сокровище земного бытия – да и насколько нам известно, всего бытия: "радость в присутствии Б-га": "Возьмите себе... и радуйтесь перед Б-гом, вашим Б-гом"... Семидневный период народной радости с дарами Б-га в Святилище Закона предполагает, что каждый человек в пределах национальных границ получает в первый день праздника свою долю от щедрости природы. Народ как единое целое не может радоваться в присутствии Б-га своему процветанию перед Его Законом, покуда каждый человек, где бы он ни находился, не имеет возможности добиться экономической независимости честными средствами – не воровством и не заимствованием чужой собственности. Приглашение (ולקחתם( )לכם) (возьмите себе), которое в самый первый день адресуется каждому человеку в пределах национальных границ, должно предшествовать заповеди: "и радуйтесь перед Б-гом, вашим Б-гом, в течение семи дней". Но какой бы яркой и великолепной ни была жизнь, подлинную, настоящую радость бытия, ничем не омраченную и не искаженную, следует искать не в построении и развитии отдельной личности. Лишь в том случае, если индивидуум, со всей своей личной жизнью и надеждами, посвятит себя полностью общей задаче национального бытия: воплощению в жизнь Б-жественного Закона, только в том случае, если он всей своей личной жизнью и стремлениями, независимо от своего социального положения, будет стремиться стать лишь кирпичиком в огромном строении, чертежом которого является Закон, а архитектором – Б-г, лишь тогда – неважно, угодлив ли он как ива, блестящ ли как мирт, спокоен ли и плодовит как пальма или увенчан славой и совершенствами как "красивый плод" – он обретет дар полной, долгой, вечной радости перед Б-гом...
43. ...Целью испытания в пустыне было освобождение сынов Израиля от переоценки и поклонения искусству человека и его изобретательности в "добывании хлеба". Идея, которую сукка должна донести до нас и до будущих поколений, – это рассказ о пустыне, наполненной Б-жественным провидением и любящей заботой, "пустыне, которая стала обитаемой благодаря заботе Б-га и Его провидению", рассказ о "счастливом, содержательном временном пребывании Израиля в лоне пустыни". (הסוכות) (шалаши), о которых напоминают наши сегодняшние сукки, могут быть интерпретированы, как предлагают различные авторитеты (Сукка 11б), либо как (ענני כבוד) (Облака Славы), облака, которые возвещали о присутствии Б-га и под чьим защищающим покровом Б-г укрыл наших предков в пустыне, либо как шалаши, хижины в буквальном смысле слова, которые наши предки сами построили в пустыне. Но при любом толковании наши шалаши должны напоминать нам о пребывании наших предков в пустыне и обо всех уроках, которые должен преподать нам этот исторический опыт. Термин "пустыня" предполагает отсутствие всякой поддержки выживанию человека, которую обычно оказывают природа и человеческая изобретательность. Всякий, кто вступает в пустыню, уходит за пределы, внутри которых природа и сила человека предоставляют защиту, и он может выжить лишь с Б-жьей помощью. Алахическое требование для схаха (покрытия наших суккот) состоит в том, что он должен быть полностью отделен от природы и не подвергаться обработке, обычной для произведений земли, которая выступает как наша заботливая кормящая мать. Материал должен быть изготовлен из продуктов почвы, но не должен быть "присоединен" к почве (в этом случае всякий, ищущий под ним укрытия, доверил бы себя защищающей силе земного естества), и он не может быть изготовлен из материалов, воспринимающих ритуальную нечистоту, таких как плоды и сосуды, которые уже несут отпечаток власти человека. Таким образом, покрытия наших суккот либо должны обладать характеристиками (ענני כבוד) (Облаков Славы), которые также брали начало в почве ("пар непрерывно поднимался с земли" – Берешит 2:6), но не были отмечены ни властью почвы, ни силой человека, либо должны буквально напоминать хижины в пустыне, то есть наводить на мысль о пустыне тем, что не имеют поддержки ни со стороны природы, ни со стороны человека. Покрытия не должны быть продуктами гумна или давильного пресса, которые, как правило, дают человеку "пищу и удовольствие", но должны быть "отходами, гумна или давильного пресса", отходами, которыми обычно пренебрегают, так как они не представляют пищевой ценности и не доставляют удовольствия (Сукка 11б и 12a). Они есть импровизация; они представляют не нормальные условия, но несут отпечаток импровизированного жилища, временной ситуации. Не для того возжелал Б-г ввести нас в Свой закон, чтобы дать нам опасную жизнь скитальцев в пустыне, лишенных всех удовольствий, искусства и красоты. Намерение Б-га заключалось в том, чтобы "привести нас в хорошую землю, землю потоков воды, где ключи и родники бьют на холмах и равнинах, в землю, родящую пшеницу и ячмень, вино и инжир, гранаты, оливки и финики, землю, где каждый может есть хлеб без скудости, где ни в чем нет недостатка, где скалы дают железо, а горы – медь". Но чтобы мы не "ели и насытились, построили прекрасные здания и жили в них, множили овец и крупный рогатый скот, золото и серебро, и всякое свое добро, а потом преисполнились высокомерия, забыли Б-га и сказали в своих сердцах: 'Моя сила и мощь моих рук принесли мне все это богатство’", мы должны один раз в году, точно во время сбора урожая, вернуться во времени к полной противоположности нашей нынешней жизни: к той жизни, которую мы вели в пустыне, где нет бьющих ключей, нет созревающих полей, нет зеленеющих деревьев; где нет урожая, который необходимо собирать, нет роскошных зданий, нет торговли, чтобы множить серебро и золото, но где тем не менее мы прожили сорок лет со своими женами и детьми, не зная забот и ни в чем не нуждаясь, ибо мы жили под защитой Б-га и по Его Слову. Оставив свои постоянные жилища, свои красивые дома и пребывая счастливо под растительным покрытием своей сукки, без поддержки со стороны сил человека и природы, мы должны отбросить свою рабскую зависимость от защиты, которую предоставляют нам природа и человеческая изобретательность, и каждый год заново повторять себе и своим детям древний урок, который преподали нам на все времена проведенные в пустыне сорок лет: еврей, настоящий еврей, "каждый, рожденный в Израиле", каждая личность, чей разум и сердце коренятся в народе Израиля, "должен проживать в шалашах", они должны быть готовы в любое время, если потребуется, отказаться от крова и защиты, которые дают силы человека и природы, и, если того пожелает Б-г, даже отправиться в пустыню без страха и трепета, пребывая в обители пустыни "также счастливо и беззаботно, как в городском доме", даже там уповая на заботу и покровительство Б-га. "Не хлебом единым жив человек, но всем, что исходит из уст Б-га" (Дварим 8:3). Жизнь человека поддерживается не одним лишь "хлебом", продуктом и символом природы в соединении с человеческой изобретательностью. Каждое выражение воли Б-га, каждое предусмотренное Б-гом установление способно поддерживать жизнь человека. Даже обычная городская жизнь, со всеми удобствами, которые дает нам соединение природных сил и человеческой изобретательности для защиты жизни человека, может поддерживать и питать нас лишь до тех пор, пока это позволяет и желает Б-жественная воля (Ср. Шмот, глава 16). ГЛАВА 24
Предшествующий текст Торы
Развернуть все
Свернуть все
