TEMP:02●02●01-02●02●10
4.1. Рождение Моисея (02:02:01-02:02:10)
(2:1) И пошел муж из дома Леви, и взял за себя дочь Леви.
Имя отца Моисея здесь не указано (лишь далее из стиха 6:20 мы узнаем, что его звали Амрам), сказано лишь о его принадлежности к колену Леви. Хотя личные имена, личностная самоидентификация евреев была стерта и подавлена рабством, – национальные имена, память о своем происхождении от сыновей Яакова, евреи сохранили.
При этом, в начале книги Исход активно действуют только женщины. Это повитухи, мать и сестра Моисея, дочь фараона: все они с риском для жизни действуют наперекор властям, стремящимся истребить еврейский народ. Мидраш усиливает эту линию:
Написано: "И пошел муж из дома Леви" – куда, почему он пошел? Сказал рав Иеhуда бар Звина: «Он пошел по совету своей дочери (Мирьям). Амрам был одним из руководителей евреев того поколения. Когда приказал злодей Фараон «Всякого новорожденного сына бросайте в Нил», то Амрам сказал: «тогда нельзя нам рожать детей», и поэтому развелся с женой. Другие евреи последовали его примеру.
И сказала ему его дочь: «Твой поступок хуже указа Фараона. Фараон приговорил к смерти мальчиков, ты же приговорил также не родившихся девочек. Постановление Фараона относится лишь к Этому миру, твой же поступок касается и Будущего мира. Постановления злодея могут сбыться, но могут и нет. Ты же праведник, и что решишь, то сбудется у тебя».
И тогда встал Амрам и вернулся к жене. И встали все остальные евреи и тоже вернулись к своим женам. (Талмуд, Сота 12а)
Фараон повелевает уничтожать лишь сыновей, захар – тех, кто отвечает за зехер, память народа. В этом была своя логика: стерев национальную память, фараон уничтожил бы еврейский народ как отдельную сущность. В ответ мужчины отказались от борьбы за продолжение рода. Приговор Фараона означал для них невозможность передать дальше захар (мужское начало, память, традиции), и тем самым конец существования народа. Поэтому Амрам решил полностью самоустраниться, прекратить рожать детей еще до того, как Фараон реально уничтожит народ. Это был, по сути, признак утери веры и вместе с ней жизненных сил. В этом контексте мидраш сталкивает Амрама именно с его собственной дочерью, и этим подчеркивает противостояние прошлого и будущего. Мирьям, несмотря на свой юный возраст, понимает то, что не смог понять мужчина, глава поколения: «просто жизнь» в будущем не менее важна, чем память о прошлом, и за эту жизнь нужно бороться в любых условиях. Женщины принадлежат будущему, и это не дает им потерять веру. Настоящее существует ради будущего, и мы должны жить и бороться для того, чтобы это будущее настало, и не отказываться от жизни даже в самых безнадежных ситуациях37.
(2) И зачала жена, и родила сына, и увидела что он хорош, и скрывала его три месяца.
Характеристика Моисея при рождении: «увидела что он хорош» (тов, добро) – совпадает с описанием сотворения света «И увидел Бог свет, что он хорош» (Быт. 1:4). Главное качество Моисея – тов, воплощенное добро, нетерпимость ко злу. И поэтому, встречаясь в жизни со злом, Моисей немедленно вступает с ним в конфликт.
И скрывала его три месяца: Мидраш поясняет, что слуги фараона отсчитали 9 месяцев с того момента как евреи вернулись к своим женам, и начали всеобщую облаву на новорожденных мальчиков. Моше же родился шестимесячным, поэтому три месяца мать могла его скрывать, но делать это дальше было невозможно.
(3) Но не могла долее скрывать его, и взяла корзинку из тростника, и обмазала его глиной и смолой, и положила в нее младенца, и поставила в тростнике у берега реки. (4) И стала его сестра вдали, чтобы узнать, что с ним будет. (5) И сошла дочь Фараона к реке мыться; а служанки ее ходили по берегу реки. И увидела она корзинку среди тростника, и послала рабыню свою, и та взяла ее. (6) И открыла она, и увидела младенца; и вот, дитя плачет; и сжалилась над ним, и сказала: этот из детей Евреев. (7) И сказала сестра его дочери Фараона: сходить ли мне и позвать ли к тебе кормилицу-Еврейку, чтобы она вскормила тебе младенца? (8) И сказала ей дочь Фараона: сходи. И пошла девица, и призвала мать младенца. (9) И сказала ей дочь Фараона: возьми младенца этого и вскорми его мне; а я дам тебе плату. И взяла женщина младенца, и кормила его. (10) И вырос младенец, и она привела его к дочери Фараона, и он был у нее вместо сына, и нарекла имя ему Моше, потому что сказала «ведь из воды я вытащила его».
И взяла корзинку: Корзинка, в которую мать положила Моше, ассоциируется с ковчегом Ноя (Быт. 6:14 и далее, в Торе здесь употреблено одно и то же слово тева). Ной спасается в ковчеге в водах Потопа, и начинается новая стадия развития мира; Моисей спасается в корзине в водах Реки, – и тоже открывает новую страницу для человечества.
И сошла дочь Фараона: для того, чтобы Моисей мог стать лидером, было важно его воспитание среди египетской элиты. Руководитель народа не появляется из низов, он приходит из верхов. Поскольку для будущего Исхода понадобится еврейский руководитель, один из евреев направляется во дворец фараона, чтобы получить должное воспитание, представления об устройстве государства, о его достижениях и культуре, чтобы в дальнейшем взять все это с собой для построения еврейской государственности.
И стала его сестра вдали: Еврейский народ в эпоху рабства сохраняется благодаря женщинам. Эта особенность Мирьям как «ответственной за сохранение семейных ценностей» будет проявляться и дальше в триумвирате Моисея, Аарона и Мирьям.
И сказала сестра его дочери Фараона: Члены семьи Моисея свободно общаются с дочерью Фараона, т.е. они представители «еврейской элиты». В дальнейшем видно, что Аарон является чем-то вроде «главного раввина египетской еврейской общины», и мы уже цитировали мидраш, согласно которому Амрам был одним из руководителей евреев того поколения.
«И нарекла имя ему Моше – потому что из воды я вытащила его» – Тора не уточняет, дает ли имя ребенку его мать или же это делает дочь Фараона. При этом имя «Моше» может быть этимологизировано по-разному, его можно связать и с ивритом, и с египетским языком. На древнеегипетском это имя означает просто «сын» (оно входит в состав имен многих фараонов, например «Тут-мос»), а на иврите оно произведено от глагола маша «вытаскивать (из воды)», на что и указывает этот стих. Эта двойственность имени напоминает нам о двойственной еврейско-египетской самоидентификации Моисея, о том, что он мог развиваться разными путями, обладал большой свободой выбора.
